ИНТЕРВЬЮ НА АКТУАЛЬНУЮ ТЕМУ

К проблемам высшего образования всегда приковано внимание общества. Не утихают активные дискуссии вокруг ЕГЭ. Обсуждаются уровень подготовки в российских университетах, оптимальное их количество, соотношение между направлениями подготовки и потребностями в кадрах со стороны промышленности. В последнее время все чаще приходится слышать от преподавателей вузов о снижении уровня подготовки абитуриентов. Острой темой является платное образование. Об этих и многих других вопросах мы беседуем с «инсайдером», возглавляющим один из самых известных российских вузов – ректором МГИМО, академиком РАН АНАТОЛИЕМ ВАСИЛЬЕВИЧЕМ ТОРКУНОВЫМ.

 

ТК: Анатолий Васильевич, каким образом, по Вашему мнению, введение в школах системы ЕГЭ сказалось на школьном образовании?

А.Т.: Пока я бы не стал делать скоропалительных выводов. Кстати, я входил в Президентскую комиссию по реформированию ЕГЭ, и в ее рамках велась активная работа. Я считаю, что, конечно, ЕГЭ должен совершенствоваться, поскольку этого справедливо требует общество. Но если сравнивать ЕГЭ этого года с предыдущими годами, то, несмотря на все недостатки, скандалы, которые возникали, он был намного лучше организован. И, надеюсь, что эта динамика будет сохраняться.

 

ТК: На Западе система ЕГЭ существует давно. Почему же у нас ее встретили в штыки? Или наша система ЕГЭ имеет существенные отличия от западной?

А.Т.: Какой основной недостаток я вижу в ЕГЭ? Когда мое поколение готовилось к поступлению в вузы, то мы занимались подготовкой к поступлению на конкретный факультет. Сегодня же ребята приходят в институт и подают заявления и результаты ЕГЭ сразу на три факультета. Да еще и направляют одновременно заявки в другие вузы. Я понимаю, что они хотят подстраховаться, но это приводит к тому, что их мотивация в выборе профессии до конца непонятна. Кем ты хочешь стать: экономистом или юристом? Журналистом или политологом? Ведь это разные специальности, а абитуриенты подают заявления на них одновременно.

Что касается сравнения нашей системы ЕГЭ и западной, то у нас не совсем такая система. В британских и американских вузах, где существует большой конкурс, помимо школьного ЕГЭ обязательно пишется эссе, происходит собеседование, работает отборочная комиссия. То есть там нет автоматического зачисления в университет по результатам школьных экзаменов. Сегодня в России школьники поступают в вуз только по результатам ЕГЭ.

У нас в МГИМО есть дополнительное испытание по иностранному языку, и я считаю, что это очень правильно, поскольку иностранный язык является причиной ежегодного отчисления около 150 студентов, которые не справляются с программой по этому предмету. Это только кажется, что всем подвластно изучение двух-трех иностранных языков, в том числе восточных. К сожалению, это не так. Поэтому есть такого рода испытание. Но должен сказать, что оно играет очень небольшую роль в отборе студентов, а все определяет ЕГЭ. И поэтому, когда родители и выпускники школ раздумывают о том, куда поступать, и рассматривают в качестве варианта МГИМО, то нужно понимать, что самое главное на сегодня – это именно ЕГЭ и его результаты. Ну, и конечно, надо заниматься иностранным языком. Я понимаю, что иногда это сложно, особенно для тех, кто живет в глубинке. Но, тем не менее, на сегодняшний день есть много способов изучения языков, в том числе можно использовать для этой цели и технические средства. Требования, которые мы предъявляем на дополнительном испытании по иностранному языку, достаточно серьезны, но они не выходят за рамки школьной программы. Поэтому у нас учится так много представителей регионов, ребят, которые не учились ни в каких специальных языковых школах, но, тем не менее, с высоким баллом ЕГЭ приехали и поступили.

Но когда говорят, что ЕГЭ дал возможность немосковским ребятам поступать в московские вузы, то я с этим не согласен, поскольку мы этого не ощущаем: у нас в течение последних 20 лет половину студентов составляют иногородние, и ЕГЭ в этом смысле ничего не изменил.

Кстати, в этом году мы впервые открыли в МГИМО естественнонаучную специальность – экология. Так что теперь у нас в вузе для студентов первого курса читаются физика, химия и биология. Для того, чтобы стать экологом, нужно понять, что хочешь заниматься этой проблемой. Для поступления на специальность «экология» нужно сдать географию по ЕГЭ. Выяснилось, что по стране очень мало выпускников сдают географию, и очень трудно отобрать экологов даже на наш небольшой факультет. Нам повезло – к нам на факультет пришли пять из пятнадцати победителей Всероссийской олимпиады школьников по географии. Но именно ЕГЭ позволил выявить тех, кому интересна данная специальность, и кто хорошо сдал экзамен именно по географии.

Из последних выступлений руководителей сферы высшего образования ясно, что в ближайшее время будет происходить некоторое реформирование, связанное с ЕГЭ и процедурой поступления в вузы. Я считаю, что при сохранении ЕГЭ нужно все-таки предоставлять нашим вузам, и не только в порядке исключения, право проводить хотя бы один профильный экзамен. Но опять-таки правила приема на будущий год будут объявлены, как было заявлено, только в феврале, а ребятам и их родителям уже сегодня необходимо понимать, каким образом строить подготовку.
Отрадно, что Совет ректоров может определенным образом влиять на принятие решений, и к его мнению прислушиваются. В прошлом году, когда в последние месяцы перед поступлением в вузы были изменены профильные предметы, по которым нужно было сдавать экзамены на те или иные специальности, именно Совет ректоров вслед за родительской общественностью очень жестко поставил этот вопрос, и в результате данное решение было отменено.

 

ТК: Вы говорите, что 50% ваших студентов – иногородние, а как Вы оцениваете уровень их подготовки по сравнению с москвичами?

А.Т.: Студенты из регионов часто бывают сильнее. Причем, даже не из областных центров, а из маленьких городов. Традиционно сильные студенты приезжают из Пермской, Волгоградской, Ростовской, Самарской, Ульяновской, Новосибирской областей, Краснодарского края, из Башкортостана и Татарстана. В Кирове есть Вятская гуманитарная гимназия, из которой ежегодно около десяти ребят поступают в МГИМО. В целом, перечисленные мной области дают около половины наших абитуриентов.

 

ТК: Вы проводите такой мониторинг?

А.Т.: Разумеется. Мы это делаем каждый раз после завершения приемных экзаменов для того, чтобы понимать тенденции и тренды. Но в целом наборы могут быть совершенно разными по уровню подготовки студентов. Около двух недель назад проходил конкурс на получение стипендии В.Потанина, в котором участвовали более 100 студентов. И организаторы этого соревнования были в восторге от остроумия, выдумки и уровня знаний наших студентов. Я сам часто бываю в студенческой среде и иногда просто поражаюсь эрудиции студентов, глубине их рассуждений.

Но конечно, как и в каждом вузе, слабые студенты есть и у нас. Их несколько больше среди платных студентов, поскольку на платное отделение идут абитуриенты, набравшие меньше баллов по ЕГЭ. Хотя и среди платников есть блестящие ребята. При этом ни студенты-одногруппники, ни преподаватели не знают, кто учится на бюджетной, а кто – на договорной основе. Это необходимо для формирования конкурентной демократической атмосферы в вузе. Платное образование – это самая большая статья доходов бюджета МГИМО, но требования и подход ко всем одинаковые, в том числе при отчислениях из института – это один из инструментов поддержания качества образования.

 

ТК: А сколько стоит обучение на платном отделении Вашего вуза?

А.Т.: Порядка 9 000 – 10 000 у.е. Мы не самые дорогие. После призыва Президента не поднимать цены на обучение в период кризиса мы несколько лет их не повышали, и только в этом году проиндексировали цены с учетом инфляции.

 

ТК: Да, это далеко не самый высокий по Москве порядок цен. Тем более, с учетом того, в какие суммы обходится оборудование для образовательного процесса и оплата труда тех преподавателей, которые здесь работают.

А.Т.: Образование сейчас стоит очень дорого. У нас большинство аудиторий компьютеризировано и оборудовано проекторами – на лекциях и семинарах материал должен восприниматься не только на слух, но и визуально. Во всех корпусах МГИМО существует бесплатный беспроводной WiFi-доступ в Интернет. Студенты пользуются своими ноутбуками или занимаются в компьютерных аудиториях.

Кроме того, идет конкуренция за головы профессоров. Долгое время средний возраст профессоров составлял у нас 45 лет. Сейчас он повышается в связи с тем, что молодые преподаватели уходят в бизнес, в различные фонды и общественные организации, где более высокая оплата труда. А хотелось бы, чтобы, напротив, шло омоложение преподавательского состава. Поэтому мы сейчас думаем над тем, как внести серьезные коррективы в Стратегию развития МГИМО до 2015 года, принятую в 2007 году, и увязать с ней варианты оплаты труда, ввести целеполагание на основе так называемых KPI – системы ключевых индикаторов, измерять результативность работы профессорско-преподавательского состава и административно-хозяйственного персонала и соотносить результаты и оплату труда. У нас в вузе уже существует некоторая дифференциация по заработной плате: преподаватели на программах МВА, а у нас их четыре, на платном отделении и на программах второго высшего образования получают дополнительное вознаграждение за свою работу. Но при этом достойной у всех сотрудников должна быть базовая зарплата, а надбавки – выплачиваться уже в зависимости от критериев. В целом, инструмент заработной платы должен быть основным для мотивации преподавателей, хотя наряду с этим очень важны и другие. Например, недавно мы праздновали 10-летие Международного института энергетической политики МГИМО, и его сотрудники получили 12 государственных
наград.

 

ТК: Есть ли в вузе преподаватели из западных университетов, которые читают общие курсы?

А.Т.: Конечно, например, в структуру МГИМО входит Европейский учебный институт – совместный проект Правительства России и Европейской комиссии, в нем половина преподавателей – из-за рубежа, представители ведущих зарубежных университетов.

В целом мы приглашаем немало иностранных преподавателей, особенно для преподавания иностранных языков. Например, китайский язык преподает преподаватель из Китая, португальский – из Португалии и т.д. А всего в нашем университете изучают 53 языка, в 2010 году МГИМО по этому показателю был включен в Книгу Гиннеса.

К нам приезжают по обмену иностранные студенты, которые получают российский диплом в дополнение к своему национальному. Кроме того, порядка 300 наших студентов в течение года по обмену учатся в зарубежных вузах. Иностранные студенты учатся в МГИМО и на постоянной основе – в настоящее время их порядка 800 человек, 20 % студентов, хотя могло бы быть еще больше, если бы мы смогли построить еще одно общежитие – хотя решить эту проблему непросто, но мы работаем над ней. Недавно благодаря помощи российского Правительства и Еврокомиссии был построен новый учебный корпус, кроме того, за свой счет мы построили спортивный комплекс и бассейн.

В целом, я считаю, что в области образования Россия достаточно конкурентоспособна на мировом уровне, но многие из них не попадают в зарубежные рейтинги, поскольку не имеют финансовой возможности, например, оплачивать долгосрочные контракты иностранных преподавателей, а это один из ключевых показателей – в рейтингах учитывается только пребывание сроком более трех месяцев.

 

ТК: В последнее время все чаще приходится слышать от преподавателей высших учебных заведений о том, что уровень подготовки абитуриентов заметно снизился. Это действительно так, или в Вашем вузе это не ощущается?

А.Т.: К сожалению, это так. Я могу сравнивать, поскольку в вузе работаю достаточно давно с перерывами на дипломатическую службу за рубежом, и мне как преподавателю, профессору, очень заметно это снижение уровня подготовки абитуриентов. И хотя до 60% поступающих в наш университет имеют золотые и серебряные медали, а также на сегодняшний день у наших абитуриентов самый высокий в России балл по ЕГЭ - 93, ощутимо заметно, что они меньше читают, меньше знают, у них хромают русский язык и математика. Университету приходится много времени тратить на то, чтобы ликвидировать пробелы в знаниях, которые они получили в школе. Мы берем на себя эту не свойственную вузу обязанность и даже адаптируем с этой целью наши программы на младших курсах.

 

ТК: В чем Вы видите основные причины этого явления?

А.Т.: Прежде всего это связано с общим уровнем нашего школьного образования. Несмотря на все предпринимаемые в последнее время усилия уровень подготовки абитуриентов не повышается. Причины этого явления, на мой взгляд, кроются в отношении общества к центральной фигуре образовательного процесса – Учителю.

Это профессиональная подготовка учителей, повышение их квалификации, сохранение тех толковых кадров, которые приходят в школу на работу, и моральный климат в обществе, обуславливающий общественный статус учителя.

Из-за низкой заработной платы из школы уходят лучшие учителя, а талантливая молодежь, которую необходимо привлекать на педагогическую работу, туда не идет. Для ее привлечения в педагогические вузы и на работу в школу должны существовать очень мощные стимулы. Это и материальные стимулы в виде заработной платы, и возможность получить на льготных условиях жилье, и моральные стимулы.

В нашем обществе бывают вспышки интереса к школе. Например, в связи с ЕГЭ, когда этот вопрос активно дискутировался. Но этого явно недостаточно.

Образование – это такая тонкая материя, которая требует постоянного внимания всего общества, а не только тех, кто непосредственно связан с образовательным процессом.

Общественность должна создать вокруг фигуры учителя ореол уважения. Если вспомнить дореволюционное время, то тогда учителя были людьми исключительно уважаемыми, некоторые имели классные чины. Преподаватель гимназии, говоря современным языком, принадлежал к высокому среднему классу и занимал в обществе достойное место.

Так, например, мой учитель, профессор Меликсетов, рассказывал мне, что его бабушка, которая была учителем гимназии в Самарской губернии, даже не в городе, а в сельской местности, могла позволить себе посещать во время отпуска в познавательных целях Францию и Италию.

 

ТК: Анатолий Васильевич, подводя итоги нашей беседе, хотелось бы вернуться к той теме, с которой мы начали разговор – ЕГЭ. Какие предметы должны, по Вашему мнению, быть базовыми для изучения в школе и для сдачи ЕГЭ для того, чтобы преподавателям вузов не приходилось доучивать на первых курсах своих студентов, как это зачастую происходит сейчас?

А.Т.: Образование в школе и сдача ЕГЭ должны базироваться на нескольких основных предметах.

Во-первых, это математика, как основа естественнонаучного образования, этот предмет определяет образ мышления человека и позволяет потом успешно трудиться в любых сферах. Рядом с математикой, в зависимости от интересов, должны находиться физика, биология, химия.

Во-вторых, для формирования национального самосознания необходимы русский язык и литература и история. Это три предмета позволяют ощущать себя личностью, принадлежащей к Российскому государству. Я считаю, что необходимо изучать и сдавать по ЕГЭ именно историю, а не обществознание. Я был категорически против сдачи обществознания, и мое предложение в рамках Президентской комиссии было принято – теперь на юридический факультет можно сдавать историю или обществознание по выбору. Если сравнивать эти предметы, то студенты, которые занимаются общественными науками и правом, прежде всего, - историки, а не обществоведы – через национальную историю и историю зарубежных стран можно понять и общественное устройство, и процессы, происходящие в политической и духовной областях.

И, наконец, в-третьих, с учетом того, что жизнь наша интернационализируется и глобализируется, иностранный язык – как форма открытости внешнему миру.

Надо сделать таких три основных блока.

 

ТК: Анатолий Васильевич, благодарю Вас за содержательную беседу!